В Красноярске обманутые дольщики жилого комплекса «Нойланд Черемушки» оккупировали офис «Монтажстроя», чтобы получить свои документы и встретиться с директором фирмы. Люди готовы не только к осаде, но и к голодовке, и другим мерам. Наша съемочная группа пробыла с отчаявшимися людьми до полуночи. Подробности конфликта в сюжете далее.
— Почему люди должны здесь собираться? Попрошайничать у вас деньги?
— Вы сейчас какую задачу решаете?
— Чтобы вызвать вас! Если вы мужчина, вы приедете сюда на разговор!
7 часов вечера. Офис «Монтажстроя». Обманутые дольщики по телефону разговаривают с генеральным директором компании. Лично встречаться руководитель не стал. Увидев недовольных людей, которые подходили к его офису, он ретировался. Дольщикам нужны документы на недостроенные квартиры.
После этого Павел Носовко сначала перестал брать трубку, а затем и вовсе отключил телефон.— Вы хотите доказать, что «Монтажстрой» плохо работает?
— Нет, мы хотим забрать свои документы, — говорит жительница Красноярска Людмила Филатова.
— Дольщиков тысяча там или сколько, 500? А сотрудников 2.
— Дольщики говорят, что они не покинут это помещение, пока не приедет директор компании и не поговорит с ними. Он, в свою очередь, говорит, что это помещение никакого отношения не имеет к «Монтажстрою», хотя эти коробки с документами говорят об обратном.
Бумаги, которые так ждут дольщики — это первичная документация, она подтверждают, что фирма, у которой люди покупали квартиры — рассчиталась с «Монтажстроем». Документы у вкладчиков потребовал арбитражный суд. Без этих бумаг люди не смогут встать в реестр дольщиков, а значит, они точно потеряют квартиры. Директор заверил, что у него документов нет — якобы все бумаги недавно изъяли полицейские, — но дольщики в эту версию не верят и уходить не намерены.
«Все здесь присутствующие отдали деньги в «Монтажстрой», это офис «Монтажстроя», я считаю, что я имею полное право здесь находиться, здесь часть моих денег долевая. Why not? [Почему бы и нет?] Это мой дом. У нас нет «Нойланда», но у нас есть здесь место», — говорит дольщица Мадина Ряжева.
Свои квартиры дольщики ждут уже 2 года. Люди готовы идти на крайние меры.
— Люди находятся здесь с 4 часов дня. Сейчас время 20:09. В помещении очень душно, потому что двери и окна не разрешают открывать. Электричество отключено, соответственно, кондиционеры не работают, зарядить телефоны нет возможности, а запасы воды подходят к концу.
C приездом нашей съемочной группы единственную дверь все-таки разрешили открыть. До этого же, рассказывают, сотрудники офиса не давали пользоваться даже туалетом, и пытались выгнать дольщиков из помещения.
— Я плачу за этот свет, поэтому не надо им пользоваться. У меня клиенты до 6 часов. 6 часов есть время? Вышли отсюда.
С нашей съёмочной группой работники этого офиса были менее красноречивы.
— Если люди не уйдут, вы здесь будете сидеть?
— Без комментариев.
— Вообще без комментариев?
— Без комментариев.
— А почему?
— Без комментариев.
— Вы тоже не будете разговаривать? Будете всю ночь сидеть?
— Без комментариев.
К 9 вечера в небольшом офисе уже несколько десятков дольщиков. И это несмотря на условия — душно и нет света. Свет неожиданно появляется вместе с полицией.
Начальник следственной части предложила каждому написать заявление с объяснением. Пока одни пишут, другие — делятся своими историями. Светлана — мать троих детей, чтобы купить квартиру — продала дачу и вложила материнский капитал. Елена вместе с мужем и грудным ребенком ютится в тесной квартирке с родственниками супруга, а 3-класснику Данилу родители обещали свою комнату, когда он пойдет в школу.
Затем полицейские пытаются уговорить дольщиков разойтись по домам, но люди отказываются, если уйдут — то точно ничего не получат. В присутствии телекамер людей не трогают. В полночь наша съемочная группа покидает деловой центр, и уже через час дольщиков вынуждают уйти сотрудники центра.«Мы долго ждали, и купили давно уже... Прошло 3 года уже, она все не достраивается», — рассказывает школьник Данил Кужлев.
Но акция протеста не прошла бесследно: сегодня некоторым выдали документы, с остальными — будет решать следствие.
