Новый председатель избирательной комиссии Красноярского края Алексей Подушкин в интервью «7 каналу» рассказал: если наказывать кандидатов за все нарушения, выборы провести вообще не получится.
— Почти через неделю в крае состоится довольно много выборов. Это не очень заметно жителям Красноярска, потому что касается других территорий. Какие считаете из них наиболее сложными? Я знаю, в Норильске уже отменяли решение местной избирательной комиссии.
— Действительно, у нас всего 55 избирательных компаний, которые пройдут 10 сентября, но наиболее сложные и масштабные — это 3 городских Совета. Жители Назарово изберут депутатов городского Совета, Норильск и Минусинск. Именно в этих трёх территориях будут сформированы представительные органы.
В Норильске, может быть, чаще, чем в других территориях мы видим судебные процессы, которые идут между кандидатами. Действительно, было решение окружной комиссии по отказу в регистрации одному из кандидатов на выборах по многомандатному округу. Нам поступила жалоба от этого кандидата, и мы, рассмотрев его избирательной комиссией, сочли, что излишне строго, может, подошла окружная комиссия, и отменили это решение.
Действительно, такое принципиальное решение нами было принято единогласно, и окружная комиссия впоследствии его зарегистрировала, он продолжил участие в избирательной кампании. Его оппоненты, правда, пытались оспорить это в городском суде. Вчера решение норильский суд вынес, подтвердив нашу правоту, и этот кандидат остаётся в избирательной кампании.
— Чаще всего под прицелом критики оказываются избирательные комиссии и председатели избирательных комиссий. Вам это предстоит, вы это прекрасно понимаете.
Я убеждён в том, что наибольшее количество нарушений во время выборов генерируют кандидаты сами. Во-первых, их много; во-вторых, они увлечены политической борьбой и допускают… все знают, что они допускают, просто избирательные комиссии их прощают чаще.
Проведу аналогию с футболом: как судья начинает матч — сразу же запускает какой-то уровень допустимых нарушений. Одним свистнул, другим не свистнул, потому что, если всем свистеть, ни выборы, ни футбольный матч не закончишь. Или я ошибаюсь, и вы всегда жёстко принципиальны?
— Действительно, в последнее время избирательные комиссии повернулись лицом к кандидатам: они стараются по максимуму сделать, помочь, оказать содействие, в том числе при подготовке документов.
Если к нам обращаются — мы всегда консультируем кандидатов. Но когда они уже подали документы и на этом этапе, например, не в состоянии или не могут представить тот или иной документ, подают вот так вот: «не знаю, как хотите, берите у меня документы», — то, конечно, комиссия не может нарушать закон.
В законодательстве есть нарушения, которые, что называется, допустимы. Даже бывают такие документы — сведения, допустим, о доходах и имуществе: если допустил какую-то ошибку, оплошность кандидат, и она обнаружена — в принципе, её можно потом просто исправить.
Но есть нарушения, которые, если были допущены в ходе кампании избирательным объединением или кандидатом, не прощаются, а жёстко караются. Например, нарушение авторского права: если человек откровенно использовал объект авторского права в своей избирательной кампании — это недопустимо. Уже все политические партии практически про это знают, поэтому стараются этих ошибок не допускать. Но, тем не менее, бывают разные ситуации.
— Вам ведь эта перемена в работе ещё и не очень проста психологически, мне кажется. Вы работали в аналитическом управлении очень долго, это такая тихая — интересная, безусловно — но кабинетная, не очень заметная работа. А теперь — абсолютный уровень публичности. Вы готовы к этому, комфортно чувствуете себя в такой ситуации?
— Знаете, коучи, тренеры говорят, что для того, чтобы развиваться — надо выходить из той зоны комфорта, в которой ты находишься, иначе ты там, в ней, и погибнешь. Понимаю, что да, действительно, для меня это некий дефицит. Мне и журналисты говорили откровенно, что меня практически не знают, публичность — это не мой конёк.
Но я решил для себя, что, раз уж теперь я являюсь председателем избирательной комиссии Красноярского края — я обязан это делать, я буду ходить. Я принял для себя такое решение, и поэтому насколько уж оно комфортно, не комфортно...
— Это судьба. Даже если бы вы так для себя не решили, вас бы всё равно сделали публичной фигурой: я, мои коллеги, участники избирательной [комиссии].
— В каком-то смысле даже, может быть, это более комфортное место и должность, потому что ты понимаешь, что твой руководитель — это закон, который ты соблюдаешь, и нет ничего более.
Хотел отметить такой нюанс: председатель комиссии — это 1/14-я членов комиссии. Решения комиссии принимаются коллегиально, и поэтому эта ответственность тоже так разделяется между членами комиссии.
