Ежегодно 16 миллионов человек в России становятся жертвами домашнего насилия. После громкого дела сестёр Хачатурян женщины по всей стране начали делиться своими историями. Как из пострадавших они становятся преступницами? И как в Красноярске отстаивают права тех, кто не может за себя постоять?
— Были там слова, что не мужчина, хотелось что-то доказать. Это спотанно получилось. К этому не готовишься. Эмоционально я не знаю, как это объяснить.
Осужденный колонии строгого режима не показывает лицо и просит не указывать настоящее имя. Степан, назовем его так, не хочет, чтобы его узнали. Семь лет назад он убил свою жену. До этого были ссоры и драки. Одна из них закончилась тем, что мужчина взял нож.
— Оба себя неправильно вели. Я со своей стороны, она со своей стороны. Конечно, моя вина, что совершил преступление, можно было избежать. Молодой был. Ранний брак. 16 лет, — рассказывает осужденный ИК-17 Степан (имя изменено).
В исправительной колонии №17 свои срок отбывают 900 осужденных. Таких, как Степан, около 15 человек.
За два последние года в России осудили около двух с половиной тысяч женщин по статье «Убийство». В большинстве случаев их жертвами стали близкие родственники или хорошие знакомые.
— Просто женщины в этом сами виноваты. Потому что, какая бы не была причина, женщина в любой момент может встать и уйти. Основная вина на них, — считает заместитель начальникаИК-22 Александр Колпаков.
Понять, что перед тобой убийца, непросто. Наталье - 56 лет. 10 из них она провела в колонии. Библиотекарь, которая сейчас больше всего любит шить куклы, убила соседа. Они дружили, часто ходили в гости. Как и в тот день, когда Наталья пошла к нему — взять зарядку для телефона. Неожиданно мужчина начал приставать.
— Я его оттолкнула. Хотела уйти, он кинулся на меня с ножом. Я нож отобрала. Он меня потом начал душить. У меня нож в руке так и был. Я не смогла его за шею взять. Соскальзывала, потому что он здоровый был. Я его вот здесь колупнула. Потом в шею. Оказалось, что попала в шейные позвонки, — рассказывает осужденная ИК-22 Наталья Киссер.
«Хотела только остановить», говорят те, кто стал убийцей. Юристы объясняют - факт самообороны ещё нужно доказать. Действительно ли не было другого выхода?
— В первую очередь, мы должны либо уйти, если это невозможно, отбиться равным способом. Если меня пытаются ударить раз - оттолкнул, ударил и сразу уходи. Для этого есть защита, в том числе и правоохранительных органов, — рассказывает юрист Алексей Самойленко.
На любое заявление полиция обязана реагировать. Сейчас на учёте в Красноярске стоит 300 человек. Такие конфликты называют «семейно-бытовыми», 90% из них происходят в пьяном угаре. Официально понятия «домашнее насилие» в уголовном кодексе нет.
— Раньше в России за избиение можно было получить срок. Но два года назад из статьи убрали одну фразу «в отношении близких лиц». И теперь, если нарушитель впервые избивает жертву, это считается административным правонарушением. За которое положен только штраф в 30 тысяч рублей или арест на 15 суток.
Правозащитники уверены, это шаг назад. Государство может защитить женщину, если на неё нападёт муж. Но оградить её от дальнейшей угрозы практически невозможно. Нет гарантии, что после штрафа или ареста агрессор не примется за старое. В таком случае могли бы помочь охранные ордера.
— В Белоруссии, вроде, как и в Казахстане, уже применяется такая практика. То есть по аналогии с американскими фильмами, это ордер, который запрещает определенные действия в отношении данного человека - приближаться к нему, — рассказывает адвокат Екатерина Черникова.
А пока об отдельном законе о домашнем насилии говорят только на митингах. Первая массовая акция по этой проблеме в Красноярске прошла в конце июля. До этого были только одиночные пикеты.
— Это такая небольшая капля в общее немолчание по этой проблеме. Даже, если человек, который подумает: наверное нужно поговорить с подругой, у неё синяки. Или: может мне нужно обратиться в кризисный центр. Это уже хорошо. То есть внутренняя работа людей тоже важна, — говорит организатор пикета «Сёстры» Анна Соболь.
Кризисные центры спасли сотни женщин. Они приходят сюда, когда надежды на родных уже не осталось. А знакомым рассказывать стыдно.
— У меня сотрясение мозга было. Верхних зубов почти что нету. Он так сильно избивал меня. Я в больницу не обращалась, потому что он меня никуда не пускал, телефон отобрал. Страшно было, — рассказывает жертва домашнего насилия Аня (имя изменено).
И ещё есть страх, что мучитель найдёт в любом месте. На это в фонде помощи отвечают: дальше угроз и битья стёкол бывшие мужья не идут.
— Есть большая разница, когда мама дома, когда за нее некому заступиться. Или, когда он чувствует, что за ней стоит организация, приезжает полиция. Мужья не дураки, понимают, что есть свидетели. И максимум, что они могут - это покричать и поугрожать, — говорит руководитель фонда «Дом матери» Юлия Доронина.
Жертвы насилия есть не только в неблагополучных семьях. Женщины с солидной должностью и при деньгах тоже в рядах потерпевших. Отличие - только в социальном статусе и возрасте.
— Они закрываются, они не верят в себя, не любят себя. Самая большая проблема, что женщина, которая подвергается насилию, они уже перестают себя уважать. Они не верят в лучшее будущее, — говорит начальник психологической лаборатории ИК-22 Марина Аверина.
Реальный способ решить проблему - обратиться к специалистам. В этом убедилась ещё одна наша героиня. Она нашла силы уйти от жестого мужа и увести детей. Говорит, сама бы не справилась. Помог психолог кризисного центр: объяснила, как поднять самооценку и полюбить себя.
— Жизнь изменилась кардинально. Настолько она стала яркой и интересной. У меня стало много друзей, я стала таким общительным и открытым человеком, — рассказывает жертва домашнего насилия Катерина (имя изменено).
Печальная история Катерины закончилась три года назад. Подругам по несчастью она советует: терпеть насилие не нужно ни одного дня. И пока упрёки и придирки не переросли в трагедию, лучше вовремя уйти.
