Наш корреспондент Дина Володина встретилась с участником украинской военной спецоперации Владимиром (имя изменено). Эксклюзивное интервью выйдет в эфир «7 канала Красноярск» сегодня в 19:30.
22-летний уроженец Красноярска рассказал, что служил по контракту в десантно-штурмовом батальоне. С детства хотел быть военным. Воинскую службу начал сразу после школы и отдал армии 4 с лишним года.
В ходе спецоперации Владимир получил тяжёлые ранения и уволился из армии. По его словам, своё будущее он больше не хочет связывать с военным делом.
КАК ОКАЗАЛСЯ НА ДОНБАССЕ
— 24 февраля. Мы были на кораблях. Ничего не знали. Смотрели новости, не более. Десантом высадились между Мелитополем и Бердянском. Только 12 марта смог выйти на связь с семьёй.
— Как семья отреагировала, когда узнала о Вашем участии в спецоперации?
— Счастья там не было.
РАНЕНИЕ
- 12 марта был ранен. Взорвался в БТР. Попадание РПГ. Ожоги лица 1 и 2 степени. Ожоги на руках. Осколочные ранения. Мино-взрывная травма брюшной полости, печень, поджелудочная, желчный пузырь. Разрыв печени, контузия печени. Был эвакуирован в Ейск. После реабилитации вышел на службу и начал процесс увольнения. До сих пор восстанавливаюсь после ранения.
ПРО НАСТРОЕНИЯ СРЕДИ РОССИЙСКИХ ВОЕННЫХ
- Это наша работа, у нас за спиной семьи, жёны, сёстры, матери. Первоочередная задача — защитить своих, не более.
ПРО САМОЕ СТРАШНОЕ
- Конечно, страшно было, но желания сбежать — нет. Когда вдыхаешь воздух без пороха, тогда уже становится сложнее вернуться. Но когда ты там, нет никаких желаний.
— Что в голове, когда идёшь в бой, в атаку?
- Да ничего нет в голове. Поржать с пацанами, да вернуться поцелее. Всё.
Самое страшное — Мариуполь. Наша бригада брала его, задача была такая. Мирных — кого встречали, того выводили. Из больницы Мариуполя выводили людей. Зашли, увидели там людей без еды, без электричества. На ИВЛ были некоторые. Старики, дети, женщины. Всех оттуда быстро выводили окольными путями. Под обстрелами. Миномётный огонь всегда там вёлся. Иногда запугивающий, иногда загоняющий.
— Хотели бы вернуться в Мариуполь в мирное время?
— Нет.
Что помогало в ходе спецоперации?
- Сигарета помогает. Посылки из тыла — огромное спасибо за них.
Как минимум мы понимаем, что за спиной у нас кто-то есть, и что мы делаем что-то правильно.
ПРО УКРАИНЦЕВ
- Жители Украины — такие же русские, как мы с вами украинцы. Все — одна нация. Они боятся. Боятся как нас, так и своих военных. Те, кто помогут — ближе их душе, те, кто не помогут — дальше от их души.
БУЧА
- Не знаю, что там было. Общался со многими военными. Могу сказать за своих сослуживцев — никто из военных, кого я знаю, такого бы себе не позволил.
ПРО ОБВИНЕНИЕ РОССИЙСКИХ ВОЕННЫХ В МАРОДЁРСТВЕ
- Это бред сивой кобылы. Очень смешно.
О ПРОТИВНИКЕ
— Какие они?
— Такие же. Они — люди. Я не знаю их моральных принципов. Выглядят как люди — единственное, что я могу сказать. Умирают как люди.
ВСУ и нацбатальоны — два разных мира.
ВСУ. Запуганные пацаны с 18 лет, которые только из-под юбки матери вылезли, им дали ствол в руки, броню нацепили и сказали — вперёд, на фронт.
А нацбатальоны 8 лет уничтожали Донбасс.
ПРО СОСЛУЖИВЦЕВ
— Им от 18 до 45 — тем, с кем я служил.
С сослуживцами я поддерживаю связь. Боевое братство не разрушить.
— Много ребят из Красноярского края с Вами служило?
— В моей роте было трое.
— Откуда ещё были ребята?
— Татарстан, Дагестан, Крым, Владивосток, Хабаровск. Отовсюду. Любой национальности, вероисповедания — все там были.
ПРО ПЛЕН
- В плен бы я не попал. В нашей роте была договорённость, что в плен мы не сдаёмся. У всех была граната в кармане на такой случай. Мы знали, куда идём и что будет.
Есть такая профессия — родину защищать (хорошая фраза). Вот мы её себе избрали.
О СРОКАХ СПЕЦОПЕРАЦИИ
— Как думаете, скоро закончится спецоперация?
— Не могу знать. Может, в сентябре.
ПРО ВООРУЖЕНИЕ
- Вооружение, техника — всё современное у российских военных. Стрелковое оружие, пулемёты, огнемёты, танки свежие. Какой-то устаревшей техники я не видел. Квадрокоптеры тоже есть.
Вооружение противника — по большей части они с нашими стволами бегают, старого образца. Было НАТО-вское вооружение.
ПРО ГЕРОИЗМ
- У нас нет погони за медалями и званиями. У нас есть поставленная задача — допустить минимальное количество гибели гражданских. Следовательно, мы будем её выполнять до последнего. Мы пожертвуем собой, но убить гражданского не дадим.
— Вы понимаете, что Вы сейчас для нашей страны являетесь героем?
— Не понимаю. Быть героем — мне кажется, это звание надо заслужить в мирное время, а не на войне. Служащие МЧС, которые выносят детей из пожара. Полицейские, которые ловят убийцу. Вот они герои. А я просто делал свою работу.
ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ
— Как видите своё будущее сейчас?
— Не знаю. Пока привыкаю. Передумал быть военным. Я участвовал уже в двух вооружённых конфликтах, мне хватило. Помимо Донбасса, в Армении ещё — конфликт с Азербайджаном.
— Планируете семью?
— Не сейчас. В перспективе, возможно.
