Слез и рыданий 23-летняя Настя не скрывает, но они, к сожалению, не имеют юридической силы. Она попала за колючую проволоку по так называемой народной женской статье — 228. Дома осталась шестилетняя дочка.
— Я рано родила дочку. Мне было 17 лет. Потом пошла работать, содержать ребенка, потом решила заняться наркотиками, продажей. Вообще хотелось побольше больших денег, чтобы мы спокойно пошли в магазин и могли купить всё, что хочется. Собственно, эти два года мы так и жили. Она помнит этот день. Ей было 4 тогда, — говорит осужденная Анастасия Булах.
В тот день знакомую Насти задержали. Она решила сдать полицейским и свою подругу. Прямо в подъезде на глазах у дочки матери надели наручники. Сейчас ребенок у опекунов, а Настя рисует картины. Это и о свободе напоминает, и дает надежду, что за шесть лет колонии появится новая, уже законная профессия. — Я не училась на художника, просто как-то само пришло, и, если честно, рисовать маслом я впервые попробовала здесь.
А вот у 24-летней Ксении из первого отряда период общения с наркотиками начался во время романа с мужчиной. Сейчас она работает в библиотеке, книжки глотает одну за другой и прилежно убирает волосы в косы. Год назад ей присудили почти семь лет колонии. Сначала за один эпизод с наркотиками, а потом еще за два.
— У меня мама — инвалид, и ей очень плохо без меня. Она не справляется, у меня младший брат, свекровь — пенсионерка. Они мне постоянно звонят и плачут в трубку — давай скорее, давай скорее. А как скорее? Срок-то идет, — говорит осужденная Ксения Русакова.
— Вот ту аккуратненько, вот ту аккуратненько, складываешь, и не мято, и нормально.А Яна в колонии всего месяц. Чтобы не сойти с ума — приходится налаживать тюремный быт. Помогает правильно заправленная кровать.
— У нас есть черта — 50 см — и до этой черты нужно заправлять, то есть у нас есть три простыни.
Яна в 17 лет оказалась в СИЗО. Буквально за ручку к наркотикам ее привела сестра. Та сама была закладчицей и попросила родственницу о помощи. Взамен предложила сто тысяч в неделю. В итоге пара недель работы стоили трех лет жизни. Зарплаты, кстати, получить так и не удалось. Но Яна относится ко всему по-философски.
— Если твоя душа будет рваться туда, ты не сможешь здесь отсидеть, а когда ты начинаешь убеждаться, что ты должна была здесь оказаться, что нужно принять и что никто не застрахован, ты сможешь пройти этот путь, — рассказывает осужденная Яна Баранова.
Треть осужденных в красноярских колониях сидят за наркотики. Закладчики — это самая легкая добыча, низ преступной пирамиды. Средний срок работы такого курьера — две недели, а отсидки — несколько лет. А вот найти дилера почти невозможно, они остаются глубоко в тени интернета.
— Это и IT-специалисты, и люди, в принципе, не имеющие никакого криминального прошлого, — отмечает начальник Управления по контролю за оборотом наркотиков ГУ МВД России по Красноярскому краю Михаил Парнюк.
Но тех организаторов, кого всё-таки ловят, ждет срок вплоть до пожизненного. 
